Страны Азии, Латинской Америки традиционное право и преемственность

В Новое время в праве этих стран резко проявилось действие преемственности как в виде вестернизации – восприятия западного права, так и в виде прочного сохранения традиционного права.

В Японии конфуцианская идея иерархического порядка, согласного с природой вещей, продолжала существовать. Прежние нравы и образ мышления очень живучи у большинства населения, а идея западного права первоначально мало затронула повседневную жизнь японцев. Абстрактный характер норм права, его узкий рационализм не стали органической частью японского общества. Революционизирующее влияние технического прогресса сосуществует в Японии с сохранением и желанием сохранять традиционные нравы и отношение к праву.

Однако в конце XIX – начале XX вв. Япония дает нам и яркий образец вестернизации, иностранного права. Автор статьи о японском праве И. Нода в сборнике «Очерки сравнительного права» пишет, что японцы «жадно поглощали все, что считали полезным для себя». В тех условиях они «не могли позволить себе роскошь спокойного изучения иностранного права с тем, чтобы найти то, что наиболее соответствовало существующей ситуации».

Также и в силу ограниченности узкорационалистического подхода к праву первоначально не сомневались «в практической эффективности перенесения без каких-либо изменений законодательного опыта иностранных государств в социальные условия Японии». И вот люди, не имевшие достаточной сравнительно-правовой подготовки, «стали создавать по своему усмотрению законы путем произвольного импорта западных моделей и их некритического копирования».

Первоначально за образец было взято право Франции. Большое влияние на развитие правовой мысли оказал перевод на японский язык Кодекса Наполеона. Воспринимаются термины и представления французской правовой школы. Позже, однако, главенствующая роль в качестве образца переходит к немецкому праву. Под его влиянием разрабатывается и принимается в 1898 г. Гражданский кодекс Японии, чем закладываются основы наличия в японском праве романо-германской правовой формы.

На начальном этапе вестернизации влияние собственных устоявшихся обычаев и правовых традиций на новое право было минимальным. Позже все более очевидным становилось, что заимствование – лишь одна сторона в формировании нового японского права. Положения западноевропейских нормативных актов «либо модифицировались в соответствии с японским обычным правом, либо сокращались и упрощались в соответствии с их пониманием японскими юристами». Необходимо обратить внимание и на применение права: если в конце XIX – начале XX в. японские судьи широко пользовались лишь логическим толкованием нормативных актов, то позднее они все чаще стали соотносить нормы права с условиями реальной жизни. Япония заимствовала, не теряя собственного лица, усваивала приобретенное, превращая его в собственные традиции.

Касаясь вопроса о заимствовании Японией чужой, франко-германской правовой формы, интересно отметить, что это была вторичная рецепция римского права. Будучи воспринятым европейскими государствами, оно вновь подвергается изменению и в таком виде передается Японии.

Рецепция в Японии осуществлялась более интенсивно, что означало быстрые и радикальные преобразования. Все же традиционные нормы поведения в той или иной мере сохранялись. Эту сторону развития права нельзя игнорировать, но не следует придавать ей и чрезмерно большого значения. Так, Ц. Инако счел необходимым выступить против необоснованного преувеличения роли традиционных норм в регулировании поведения японцев. Касаясь установления многими японскими рабочими фактически пожизненных трудовых отношений с руководством фирм, он объяснял это явление действием некоторых экономических рычагов (оплата труда, выплата пенсий определяются в зависимости от стажа работы в данной фирме). Следует, однако, заметить, что те же экономические рычаги в условиях других стран подчас не дают ожидаемого эффекта. Ц. Инако соглашается, что многие японцы в отношении знакомых лиц и групп «придерживаются специфических норм общения, называемых «гири», у них сильно чувство принадлежности к группе…». В Японии (и в Китае) до настоящего времени регулирующая роль морали и этики, пример «нравственной личности» более значимы, чем на Западе.

Хорошо различимо заимствование иностранных правовых форм и в странах Латинской Америки. «Неудивительно, – пишет М. В. Федоров, – что при сравнительном анализе первых конституций Латинской Америки и конституций современных им буржуазных стран обнаруживается сходство некоторых основополагающих принципов и положений, а зачастую и почти буквальное совпадение содержания статей, разделов и глав». Вместе с тем в ходе приспособления западного права к местным условиям характер рецепции как по объему и содержанию правового материала, так и в средствах, способах ее осуществления значительно изменялся. Ассимиляция осуществлялась опять же на основе отбора. В странах Латинской Америки разрыв между рецепированными конституционными нормами и их практическим осуществлением привел к тому, что эти нормы подчас приобретали чисто внешний, декоративный характер либо вовсе отбрасывались. В соответствии с сохранившимися от прошлого отношениями собственности, системой латифундизма, слабостью и неорганизованностью буржуазии, ее тесной связью с помещичье-клерикальными кругами, разобщенностью, бесправием, забитостью народных масс решающую роль в политическом процессе стали играть «не конституционные органы власти, а институты, уходящие корнями в феодально-колониальный период: католическая церковь и армия, унаследовавшие особые привилегии (фуэрос), и каудильо».

Другого вида преемственность – прочное сохранение исторически сложившегося в праве более четко представлено, например, в праве Индии, в мусульманском праве. Так, в Индии сохранялось сословное деление общества. Наблюдалась, однако, трансформация варн в касты. Размывались различия между брахманами и кшатриями, вайшиями и шудрами. Со временем преобладающее значение приобретает более сложное деление населения на большое число иерархически построенных каст и подкаст. Первоначально кастовые деления затронули варны вайшиев и шудр, позже – высшие варны. Все же преемственная связь между варнами и кастами не прямолинейна: она осложнена целым рядом факторов социально-классового, профессионального, эндогамного происхождения. Именно поэтому Г. М. Бонгард-Левин считает, что «корни этого социального явления следует искать также в обществе того периода, который предшествовал приходу индоариев в Индию».

В период Нового времени право Индии дополняется нормами и институтами англосаксонского права. Это, однако, не исключало возможности говорить о продолжении действия индусского права как некоторой целостности, основанной на традиционных, религиозных концепциях и принципах.

Сходное действие преемственности наблюдалось и в развитии институтов мусульманского права. Здесь длительно сохранялся обычай кровной мести (в котором в своеобразной форме проявлялся принцип талиона), а также неразвитость сословных делений и частной собственности на землю. Согласно религиозной догме земля по-прежнему считалась принадлежащей Аллаху, то есть всей мусульманской общине. Этим устанавливалась верховная собственность государства на землю. Значительные массивы земель находились в пользовании крестьянских общин. Сдавать землю в аренду запрещалось. Со времени, когда еще не получили значительного развития товарно-денежные отношения и были сильны пережитки первобытнообщинного равенства, религией и правом поддерживалось отрицательное отношение к ростовщичеству. Освященные исламом пережитки прошлого, в частности равенство всех верующих в Аллаха, оказались исключительно живучими, а привилегии господствующего класса не получили полного закрепления в праве.

Конечно, требования современности приводят к известной модернизации институтов мусульманского права. Уже в Арабском халифате вне рамок традиционных норм складывались правовые различия групп населения; постепенно, медленно развивалась частная земельная собственность, а запрещение процентных займов, оказывается, можно преодолеть путем предоставления кредитору в обеспечение займа какого-либо имущества, дающего доход. Все это, однако, не отменяло «застойности» мусульманского права и соответствующего характера преемственности. И в настоящее время, например, в современной Индии к членам мусульманской общины продолжает применяться, правда, не в полном объеме, традиционное мусульманское право, степень модернизации которого ограниченна.

Узнай цену консультации

"Да забей ты на эти дипломы и экзамены!” (дворник Кузьмич)