Экологическая культура и образование

Специфический способ проявления жизнедеятельности людей, который обычно связывают с понятием культуры, включает в себя не только многообразные результаты творческой активности людей, но и те отношения, в которых становится возможным само это творчество.

И действительно, социологи и философы по-разному проводят периодизацию и классификацию феномена культуры. Например, можно говорить об античной, средневековой и современной культуре. Привычным стало деление на западную и восточную культуру. Допустимо выделять христианскую, мусульманскую и буддийскую культуру. В совсем еще недавние времена мы говорили о буржуазной и пролетарской культуре. И, наконец, мы можем говорить об экологической культуре, имея в виду специфические способы проявления жизнедеятельности людей в сфере их отношений с природой.

Более того, мы можем провести периодизацию культур по характеру отношения общества к природе. В частности, имеет смысл выделить этап синкретической или, как иногда говорят, мифологической культуры, когда человек еще не научился отделять себя от природы, а природа для него выступала обиталищем таинственных и могущественных сил, от которых человек полностью зависел и которым поклонялся как божествам. Этот этап занимает большую часть человеческой истории. И было бы опрометчиво трактовать его как эпоху примитивных и ограниченных знаний о природе. Эти знания были специфичны по форме выражения, но весьма основательны по глубине, поскольку заключали в себе многотысячелетний опыт наблюдений за природными явлениями, его осмысление и обобщение.

Следующий за синкретической культурой период можно было бы назвать этапом антропоцентрической культуры, в рамках которой доминировал принцип природоборчества, установка на покорение природы во имя благосостояния человека, его процветания. Этот этап, по сути, не окончился еще и сегодня, но все мы являемся живыми свидетелями начала его постепенного угасания. Хотя субъект с его запросами остается в центре внимания социальной философии, призывы покорять природу уже ни у кого не вызывают сочувствия.

Вместо принципов анимизма и антропоморфизма на вооружение здесь будут взяты принципы экологического гуманизма, например, в духе известного тезиса Альберта Швейцера о благоговении перед жизнью. Это благоговение А.Швейцер раскрывал как «безграничную ответственность за все живое на земле». Он писал: «Для истинно нравственного человека всякая жизнь священна, даже та, которая с нашей человеческой точки зрения кажется нижестоящей».

Вступление в эпоху экологической культуры можно мыслить как процесс нарастающей экологизации ныне существующих культур. Стоит в этой связи отметить, что понятие культуры по самому своему исходному смыслу экологично. Как известно, слово «культура» происходит от латинского корня и означает в буквальном переводе «возделывание», «обрабатывание». Кстати, этим словом поначалу обозначали процесс возделывания земли. Именно оттуда, из древности, пришло понятие «сельскохозяйственные культуры». Возделывая, обрабатывая землю, мы вносим в природу определенные изменения, преобразуем ее. И так всегда: любой творческий акт, действие, которое мы совершаем, в конечном счете оборачивается преобразованной в чем-то природой, использованием ее ресурсов, т.е. определенными экологическими последствиями. Уже отсюда видна глубинная связь понятий культуры и экологии.

Остается далее отметить, что человек преобразует природу в соответствии с тем миром идеального, который сложился у него в голове, т.е. в соответствии со своими идеями, представлениями, состоянием духа, чувств, нравственности и т.д. Таким образом, культура в ее внешнем проявлении (в форме измененной природы) есть отражение внутреннего мира человека, который никогда не бывает и не может быть точной копией объекта, иначе преобразование природы вообще стало бы невозможным. Более того, именно это несовпадение дает нам философское и логическое основание говорить также о культуре в ее внутреннем проявлении, т.е. о духовной культуре, охватывающей сферу идеального.

Человек творит в сфере идеального и затем переносит результаты этого творчества в сферу объективной реальности, в окружающую природную среду. Принятое в литературе расщепление феномена культуры на материальную и духовную компоненты оправдано, но оправдано не столько по содержанию, сколько по форме. В этом расщеплении не следует терять главного: соответствия происходящих в природе изменений состоянию нашего духа и сознания. Если происшедшие в природе изменения мы расцениваем как неблагоприятные, то это означает, что имеется нечто неблагоприятное, ущербное в нашей духовной культуре. По тому, что мы делаем с окружающей природной средой, можно диагностировать болезни и пороки нашего духовно-нравственного мира. Естественно поэтому, что отношения людей к природе и друг к другу должны в общем и целом как-то коррелироваться.

Утилитарно-потребительское отношение к природе особенно характерно для западной культуры. Это хорошо коррелирует с установкой на расширенное производство и потребление внутри самого общества, с поощрением накопительства, с идеологией и психологией индивидуализма, с холодным расчетом, по возможности исключающим эмоциональные мотивы поступков.

Западная культура во многих отношениях вообще прагматична и рационалистична. И не только потому, что наука как социальный институт играет в ней заметную, порой доминирующую роль как источник инновационной ренты, но и потому, что соображения пользы и выгоды, причем максимальной пользы и выгоды, являются центральным звеном, ведущим элементом в системе ценностных ориентации.

В отличие от рационалистичной западной культуры, восточную культуру можно было бы назвать сенсуалистичной. Дух утилитарно-потребительского отношения к природе здесь явно ослаблен. В значительной степени это связано с особенностями восточных религий. В буддизме, индуизме, даосизме, характерных для Японии, Индии, Китая, проходит идея о единстве всех живых существ, о целостном характере мироздания. В буддизме, например, личность не поднимается над окружающим миром, она неотделима от последнего, полностью зависит от него. Широко известен тезис, высказанный самим Буддой: «Очищая внешнюю среду, ты очищаешь сознание». Этот тезис – свидетельство высокой экологичности буддийской культуры.

Экологические элементы включены и во многие другие религиозные течения и секты Востока. В некоторых случаях эти элементы разрастаются до масштабов основных целевых установок. В частности, в настоящее время быстро расширяет свою деятельность религия Бахай, возникшая в Иране еще в 1884 г., долгое время ничем себя не проявлявшая и ставшая вдруг популярной в конце XX в. В 1994 г. число приверженцев религии Бахай превысило 6 млн чел. Сторонники Бахай призывают к объединению всех людей Земли во имя будущего экологически безопасного развития. Своей главной задачей они ставят поддержание на Земле условий, пригодных для жизни.

Считается, что эту задачу можно решить, лишь культивируя в себе любовь ко всему человечеству, перешагивая при этом через государственные границы и национальные интересы. Иными словами, каждый сторонник Бахай обязан стать гражданином мира, т.е. космополитом. Идея не нова, особенно если вспомнить, что этот термин придумал еще Сократ, который называл себя космополитом, имея в виду родство между Богом и людьми, органическую связь между космосом и человеком. Только теперь под космополитическую идею подводится экологическая подоплека. А.Д.Урсул был прав, когда называл религию Бахай «религиозным аналогом мондиалистского течения».

И все же есть основания полагать, что большие и малые религии Востока способны оказать существенное влияние на процесс формирования экологической культуры. Не следует исключать и того, что это влияние распространится на Европу в форме экологизации нравственной сферы жизни, ее мировоззренческих установок.
Экологическая культура вовсе не обязана иметь под собой рациональное основание. Чтобы обрести масштабность, стать неотъемлемой чертой целого общества, она должна прорасти своими корнями прежде всего в сердцах людей. Любое массовое явление базируется обычно на чувственном опыте, на эмоционально-психологических оценках. Именно в этом кроется сила религиозных учений.

Эти учения, возможно, и сделают решающий вклад в формирование экологической культуры в наступившем XXI в., поскольку система научно-теоретических знаний об окружающей среде в ее полном и целостном выражении еще долго будет недоступна широким массам. Даже многие люди, сделавшие экологию своей профессией, как правило, скользят по поверхности явлений. Этот поразительный факт связан главным образом с традиционным, глубоко укоренившимся в исследовательской и образовательной деятельности расчленением научного знания по отраслям. Отрасли знания – это продукт исторической эпохи, знавшей лишь одну форму освоения естественной среды – ее расчленение и обращение в ресурсы производства социальной действительности. Знания здесь оказываются расчлененными сообразно поставленной цели – использованию природы.

Между тем минувший и особенно наступивший век, поставивший перед человечеством принципиально иную задачу – сохранение и воспроизводство природы, вынуждает отказываться от отраслевого подхода в науке, что грозит обернуться кризисом всей сложившейся системы исследовательской и образовательной деятельности. Упорно продолжающиеся попытки растаскивания экологических знаний по старым квартирам уже не проходят.

Родившись в недрах биологии, экология давно уже перестала быть биологической дисциплиной. Она втянула в себя практически все отрасли знания, разрушив привычные представления о научной специализации. Понадобилось несколько десятков лет, чтобы понять, что современному обществу необходимы специалисты в области охраны и воспроизводства окружающей природной среды. Но этих лет оказалось недостаточно, чтобы понять, как готовить таких специалистов.

Проблемная специализация, обусловленная экологическим императивом, – дело ближайшего будущего. Возрастающая во всех странах мира экологическая напряженность заставит это сделать. Можно ожидать, что экология превратится в комплекс проблемно ориентированных дисциплин. Состав этого комплекса будет зависеть от продиктованного самой жизнью классификатора экологических проблем. Это внесет коррективы и в организацию научной и образовательной деятельности.

Возникает совершенно непривычная, крайне неудобная для науки ситуация. В течение всей своей истории наука, развиваясь в русле отраслевого подхода, развернулась в систему объектноориентированных знаний и выстроила соответствующую научно-организационную структуру. Классификация объектов (иногда в этой связи говорят о классификации форм движения материи) диктовалась особенностями практической деятельности человека, нацеленной на использование этих объектов в качестве ресурсов производства.

Теперь, когда потребовался переход от объектноориентированного к проблемноориентированному знанию, человек вынужден тем не менее использовать уже сложившуюся организацию науки, поскольку другой в его распоряжении просто нет. С этим обстоятельством в значительной степени связана неэффективность всей экологической деятельности, в том числе экологического образования. Последнее нам приходится погружать в формы, в чем-то копирующие организационные схемы научной деятельности. С этим, похоже, ничего не поделаешь: пока в науке доминирует отраслевой принцип, он будет доминировать и в образовательном процессе. Возможно ли это положение как-то исправить