Факт и сущность. Созерцание сущностей (эйдетическая интуиция)

Если первое обстоятельство, на которое опирается Гуссерль в разработке феноменологического метода, это – данность мира со­знанию, то второе, не менее важное обстоятельство – это несводимость сущности к факту, “созерцание сущностей” (эйдосов) как самостоятельный, независимый источник познания, то есть источ­ник, достоверность которого не зависит от фактов.

Если всякое познание предполагает возможность обращения к какому-либо опыту, к созерцанию, то к какого рода опыту мы можем обращаться при изучении сознания, субъективности, ее интенциональной жизни и конституирующей деятельности? И что означает призыв Гуссерля в этой связи обратиться “к самим вещам”?

Знаменитый призыв феноменологии “К самим вещам!” – это, конечно, не призыв обращаться к вещам внешнего мира (он ведь заключен “в скобки”). Это – призыв, обратившись к внутреннему опыту сознания, отыскать и прояснить те структуры сознания, которые являются фундаментом и смысловой основой его эмпи­рических проявлений.

Производя редукцию одного слоя сознания за другим с целью выйти к слою феноменов как слою первичных данностей, с которыми и должен начать работу феноменолог, Гус­серль ищет возможность дать слово “самим вещам”. В его пред­ставлении судить о чем-либо разумно или научно значит “направ­ляться самими вещами, или возвращаться от речей и мнений к са­мим вещам, вопрошать таковые в их самоданности, с устранением любых чуждых сути дела предрассудков”.

Предоставляя место созерцанию сущностей, Гуссерль расши­ряет содержание понятия созерцания: совершенно подобно тому, как можно непосредственно слышать звук, можно созерцать “сущ­ность”, сущность “звука”, сущность “вещного явления”, сущность “видимой вещи”, сущность “образного представления” и так далее и, созерцая, высказывать сущностные суждения.

Соглашаясь с возможным возражением, что созерцание сущно­сти может быть неадекватным, Гуссерль, тем не менее, замечает: но ведь и восприятие тоже может быть неадекватным, хотя в конеч­ном счете именно оно является последней отсылкой для обоснова­ния внешнего опыта.
Только сущности, по Гуссерлю, позволяют понимать, исследо­вать и классифицировать факты. Он возражает против эмпири­ческой теории возникновения общих понятий путем абстрагирования от какого-либо класса предметов. Действительно, как бы мы могли выделить определенный класс предметов, если бы интуи­тивно уже не имели представления о его сущности, о том, что объединяет все эти предметы в общий класс?

Созерцание сущностей, по Гуссерлю, содержит не больше труд­ностей или мистических тайн, чем восприятие: поскольку во вся­ком акте даже простейшего восприятия имплицировано представ­ление о сущности, мы имеем возможность преобразовать наше внешнее созерцание в созерцание сущностей. Созерцание любого конкретного предмета, обстояния дел, качества, отношения и про­чего может быть, таким образом, преобразовано в созерцание их сущности (сущности предмета, сущности качества, отношения, ситуации и др.).

Достижение сущности и ее прояснение возможно не только по­средством преобразования созерцания индивидуального предме­та в сущностное созерцание, большое значение, по Гуссерлю, име­ют и свободные вариации фантазии, направленные на поиск сущности как инвариантного во всех возможных вариациях. Транс­цендентальная феноменология – наука об ирреальном, поэтому “фикция”, по Гуссерлю, составляет жизненный элемент феномено­логии, всех эйдетических дисциплин’, “фикция – источник, из которого черпает познание “вечных истин”.

Хотя методом созерцания сущностей (умозрения) философия пользовалась всегда, гуссерлевскую постановку проблемы “созер­цания сущностей”, “эйдетической интуиции” отличает принципи­альная новизна и острота. Со свойственным ему радикализмом Гуссерль ставит вопрос о правоспособности метода созерцания сущностей и решает его предельно определенно: созерцание сущ­ностей имеет такую желегитимность и такое же право на обоснование истины, как и опыт.

При доказательстве этого он вводит понятие “данности из пер­воисточника “. Для “естественной” сферы познания – это восприя­ тие, созерцание; наука и обыденное познание для своего обоснова­ ния и подтверждения в принципе должны иметь возможность обра­ щения к такой прямой опытной данности.

Но совершенно неправомерно, по мнению Гуссерля, считать опыт, который “сопрягается только с действительностью природы” (или опыт реального мира), единственным актом, дающим “из са­мого первоисточника”. Чтобы избежать такого неправомерного отождествления, Гуссерль ставит над понятием опыта включающее его в себя понятие созерцания, или “непосредственного видения” предмета. Предмет у Гуссерля понимается в самом широком смысле: как нечто, на что может быть направлен взгляд сознания, то есть нечто, что может быть “само дано “в нем. Сущность (эйдос) у Гуссер­ля – предмет нового порядка.

И именно права на обоснование познания ( в том числе и фено­менологического) “созерцанием сущностей” зафиксированы Гус­серлем в “принципе всех принципов”: “любое дающее из самого первоисточника созерцание есть правовой источник познания, и все, что предлагается нам в “интуиции” из самого первоисточника (так сказать, в своей настоящей живой действительности), нужно принимать таким, каким оно себя дает, но и в тех рамках, в каких оно себя дает”.